23.05.2007
Моряк – с печки бряк

Редакция уже писала на страницах «Утиной правды» о зловещей роли так называемых «морячков». Практически все континентальные революции двух последних веков берут своё начало в бунтах кораблей национального военно-морского флота.

События на русском флоте известны хорошо. И в 1905-7 гг. и в 1917 моряки были застрельщиками революции. Безо всяких причин матросы поднимали восстания, убивали верных присяге офицеров и под водительством неведомых инструкторов сеяли хаос и разрушение. В 1917 году именно отряды матросни стали костяком красной гвардии. Нет нужды подробно останавливаться на этой феерии предательства: «Броненосец Потёмкин», лейтенант Шмидт, Свеаборг, Кронштадт, «Аврора», адмирал Колчак.

Однако «морской» характер русской революции вовсе не является русской спецификой. Более того, это ЗАКОНОМЕРНОСТЬ всех европейских революций, начиная с эпохи Людовика XVI. Ведь застрельщик французской революции и главный политический оппонент Людовика принц Филипп-Эгалите был адмиралом флота.

Вот всего несколько примеров того, как флот становится источником антигосударственных возмущений, политических интриг и провокаций.  

Наряду с Россией первой европейской страной, пережившей революцию в ХХ веке, была Португалия. В 1906 году там разразилось мощное восстание на флоте, в 1909 году восстание повторилось, а в 1910 году произошла революция, кульминацией которой явился обстрел королевского дворца и верных престолу войск из морских орудий.

После русской революции 1917 года разразились революции в Германии и Австро-Венгрии. Немецкая революция началась с восстания военных моряков в Киле. А в Австро-Венгрии? Как вы наверно уже догадываетесь, с того же самого – с восстания «морячков».  В феврале 1918 года на крейсере «Святой Георгий» матросы подняли красный флаг. Вскоре к ним присоединились экипажи 42 судов, находящихся в Которской бухте. На судах были созданы ревкомы. Восстание удалось подавить при помощи немцев и адмирала Хорти, который его же и спровоцировал. Вскоре Хорти стал главой независимой Венгрии (как видим, судьба Колчака не только типична, но и имеет вариант счастливой концовки), а после второй мировой войны он был переправлен англичанами в Португалию.

В Германии «колчаки» («добрые следователи») тоже действовали весьма энергично. «Железная бригада» из моряков подавила коммунистическое восстание в Берлине в январе 1919 года, морские офицеры убили Карла Либкнехта и Розу Люксембург, а затем стали костяком капповского путча. Таким образом «морячки» сыграли ключевую роль в создании веймарской (то есть антимонархической и демократической, «розовой») Германии. Именно на волне морской активности впервые обратил на себя внимание политический авантюрист Канарис -  впоследствии адмирал, один их руководителей нацистских разведслужб, разоблачённый и повешенный как британский шпион.

Следующим европейским государством, пережившим революцию, была Испания. Опять флот явился запалом революционных событий и затем наиболее надёжной опорой красного режима. Причём, как и в России, морячки во время кровопролитной гражданской войны сражались в основном на суше. Флот испанские коммунисты не могли использовать, так как почти весь офицерский корпус был перебит.

Если мы посмотрим на историю испанских революций в XIX веке, то увидим ту же картину. Например, в 1868 году восстание военных моряков привело к свержению королевы Изабеллы II и к установлению политического хаоса.

Деструктивная роль флота хорошо видна и за пределами Европы. Например, в 1931 году  произошло прокоммунистическое восстание моряков в Чили.

Восстания на флоте, носящие в девяти случаях из десяти леворадикальную или прямо коммунистическую окраску, были настолько типичны, что в нескольких случаях  можно наблюдать, так сказать, «договорные матчи» вроде псевдовосстания на французских кораблях во время оккупации Одессы в 1918 году.

Разумеется, все эти факты далеко не случайны и имеют достаточно серьёзные причины. До известной степени политическая неустойчивость флота объясняется самой спецификой морской службы: герметичностью флотской среды, особой концентрацией управления, постоянным пребыванием в зонах влияния других государств. Но истинная причина не в этом. Иначе революции денно и нощно сотрясали бы государство, где военно-морские силы получили особое, прямо-таки гипертрофированное развитие. Но на английском флоте особой революционной деятельности не наблюдается. В далёком прошлом – максимум в начале XIX века что-то прослеживается, но на поверку оказывается инспирацией местный разведслужб, проводящих плановую «профилактику от гриппа». Британский флот теряет устойчивость только в период  расцвета французской и испанской гегемонии, когда Англия была молодым и неопытном государством.

Так что причина флотских возмущений вовсе не в специфике морской службы. Специфика это лишь обозначение удара для злонамеренной инспирации. С равным успехом можно смерть от удара в голову объяснять особенностью строения височной кости. Висок сам по себе не проламывается. В него бьют. Кастетом.